Очередные городские телефонные осколки. Остановилась я где-то в конце августа, вот оттуда и двинемся.

Для затравки. Верхний ряд слева – вот очень так себе был день на работе, вышла с кофе-сигаретой за угол сделать десять глубоких вдохов, а там – опаньки, смайлик. Внизу – утренний свет тёплый, так у меня утро в рабочие дни начиналось. Совершенно пустой город.

Слева – ящик в палисаднике в районе Bloor West Village. В нынешних условиях, пожалуй, не очень актуален, а вообще идея красивая: оставь, что можешь – возьми, что нужно. Справа – очень упорный тапинамбур (а может, и не тапинамбур, не ботаники мы). Вырос на пеньке, причем он там был не один.

Дело было в сентябре. Наш семейный врач на некоторое время вылез из подполья. Клиника его находится недалеко от моей бывшей работы. Нужен он был мне, замечу, примерно с июня. Ну, сходила на прием, решила пешочком дотопать до метро и сфотографировать по дороге одну скульптуру, мимо которой 18 лет шастала, а снять так и не сподобилась.

Подхожу к нужному зданию. Поднимаю глаза. Тихо дурею. Это, извиняюсь, что такое?

Нет, я потом разобралась. У нас, знаете ли, в городе перманетный строительный бум. Вот и здесь построили очередную жилую высотку, и в качестве вишенки на торте строительная компания украсила общественное пространство новым с иголочки произведением искусства. Утверждают, что долго выбирали и обсуждали. Автор – немецкий скульптор Stephan Balkenhol. Нет, я всё понимаю. Он художник, он так видит. Правда, в процессе поиска информации выяснила: мужик в обнимку с небоскребом озадачил не только меня.

На фото в нижнем ряду – скульпура, которуя я хотела снять. Находится она практически за спиной у загадочного мужика, на верхних фотографиях ее тоже можно углядеть. Reclining Torso (Полулежащий торс), скульптор John Filion, 1969 год.

Обе-две.

Дальше поехали. Очень мне нравится этот бар с железной пловчихой на фасаде. Сняла, потому что опасаюсь, что он не выстоит – не работает с весны, но пока не выселен.

В нижнем ряду слева – хорошее было утро. Свалилась я с утра пораньше на веранду к девице, чтобы поехать гулять, а она интересуется – мол, мам, а ты есть случайно не хочешь?

В нижнем ряду справа – фото кошмарное, но, тем не менее, сам факт. Вечер. Довольно оживленная городская улица. Трамвайная остановка. И невозмутимый бандит в маске.

Совершенно очаровательная улица High Park Avenue. Там обнаружилась еще одна загадочная скульптура возле жилого дома, вот про нее я ничего нигде не нашла, а забираться на частный газон, чтобы прочесть табличку, все-таки не стала.

Кирпичная стена трехэтажного доходного дома в Маленькой Италии.

Как оно там, в тумане? Верхнее фото – Bloor West Village, часов семь утра. Нижнее слева – через час, у кафедральной церкви святого Иакова.

Внизу справа – витрина в Маленькой Италии.

Люк номер раз, возле входа в High Park.

Люк номер два на улице Bloor. Самый что ни на есть стандартный.

Я писала, но повторю – осень нам в этом году выдали по высшему разряду. Она была вот такой:

И вот такой:

Одномоментное превращение Торонто в Нью-Йорк. Снимают очередное кино. В начале осени киношники особенно активизировались, пытаясь наверстать упущенное.

Просто так себе лесенка.

Ночной Кенсингтонский рынок.

Верхнее фото – снова по дороге на работу, снято из окна трамвая.

Нижнее – вход в антикварную лавку миссис Хёйзинги на улице Ронцесваль. Саму лавку я в свое время очень подробно показывала с любезного разрешения хозяйки.

Две станции метро, на которые не больно смотреть. Верхний ряд – станция Музей, она изначально была типовой (то бишь похожей на душевую в пионерлагере 70-х), ее переделали.

Нижнее фото – станция Дюпонт, она изначально хороша.

Слева – новая стена в районе перекреска Yonge / St. Clair.

Справа – из окна трамвая. Это всё покамест растаяло.

Вот.